#qyzylordatv

В народе говорят – у каждой живой души есть своя музыка. В Кызылорде живет удивительное животное, которое доказывает это поверье. Полосатый питон по кличке Айголек буквально замирает при звуках казахской домбры. Как змея без слуха реагирует на народные кюи и что связывает древнюю музыку с одним из самых загадочных созданий природы – в нашем следующем материале.

 Знакомьтесь – это Айголек. Трехлетний полосатый питон длиной более двух метров. Домашний любимец кызылординца Нурсултана Икрамова. Не ядовит, не опасен, питается раз в неделю и… слушает домбру.

НУРСУЛТАН ИКРАМОВ, ЖИТЕЛЬ ГОРОДА

Последние три года у меня была идея завести змею. Обсудил с семьей, с родителями. Конечно, они были против. Но я все равно сделал по-своему. Купил первого питомца – и был на седьмом небе от счастья. Мне это действительно нравится. Родители до сих пор не в восторге, но я не отказался от своего увлечения. У каждого свои интересы: кто-то держит кошек, кто-то собак, а у меня вот змея.

 Существо, у которого по природе нет слуха, замирает под звуки казахского народного инструмента. А иногда ползет ближе, обвивает домбру и остается лежать, не шелохнувшись.

НУРСУЛТАН ИКРАМОВ, ЖИТЕЛЬ ГОРОДА

Я люблю играть на домбре именно токпе кюи. Они ритмичные, энергичные. Если играть медленные мелодии, то сильной реакции нет. А вот на быстрые сразу реагирует. Хотя, по сути, змеи ведь не слышат. Но, думаю, от звука домбры исходят какие-то вибрации, волны. Они, возможно, ощущаются телом. Домбра ведь мощный, мистический инструмент. Даже змею, у которой нет слуха, она может «притянуть».

 Легенды о связи змеи и музыки известны казахскому народу давно. И одна из них – о великом Коркыте.

СЕРИК ИДРИСОВ, АЙТЫСКЕР, ПОЭТ

В народе говорят: куда бы ты ни пошел - все равно окажешься у могилы Коркыта. Он тоже был человеком, пытался убежать от смерти, а с собой в дороге - только кобыз. Говорят, что рядом с ним шли пауки, змеи… И в конце одна из них ужалила его и он остался на кармакшинской земле. По преданию, даже когда душа покидала тело, он все равно продолжал играть на кобызе. И та змея, которая направлялась к нему, остановилась, замерла от звука, от силы музыки, и умерла рядом с ним.

Змея – молчит, кюй – не говорит. Но между ними будто возникает безмолвный диалог. Это явление не объяснит наука. Только искусство может заставить прочувствовать его до мурашек.